"Театр – это роман, бесконечно изломанная любовь"

3 мая в театре Гешер откроется театральный фестиваль "Золотая Маска в Израиле". В этом году его организаторы решили познакомить израильских зрителей с одной из последних и нашумевших московских премьер – спектаклем "Солнечная линия" по пьесе Ивана Вырыпаева. В преддверии фестиваля, художественный руководитель Театрального центра имени Всеволода Мейерхольда, один из самых любимых и успешных российских театральных режиссеров, Виктор Рыжаков, рассказал о своем видении современного театра, о проекте "Школа театрального лидера" и о том, почему предпочитает современную драматургию классике

-Виктор Анатольевич, как получилось, что вы еще ни разу не участвовали в Международном фестивале в Тель-Авиве?

- Вот как-то не приходилось (смеется)! Но на самом деле лет шесть назад были взаимные намерения и планы сотрудничества с театром, обсуждались даже постановочные идеи для Гешера. Но как-то не сложилось. На этот раз с участием в фестивале нашего спектакля, надеемся, все получится.

- Как принимают ваши спектакли на зарубежных фестивалях?

- Для меня это особенное событие, серьезное испытание - и зрительское, и профессиональное. Фестивальное движение – огромная сила и не только в театральном мире. Эта энергия способна объединить всех творчески мыслящих людей, огромное количество зрительных залов, жаждущих обмена разными культурными достижениями; энергия, способная объединять и взаимообогащать. По сути фестиваль - это такая гуманитарная миссия планетарного масштаба. Пожалуй, это одно из немногих человеческих мест, способных спасти наш обезумевший прагматичный мир. Театр не имеет ни национальностей, ни границ. Искренность и потребность в таком общении дорогого стоит.

- Виктор Анатольевич, вы сумели за недолгий срок превратить центр им. Мейерхольда в некую экспериментальную площадку и создали "Школу театрального лидера". Что это за проект?

- Ну, над этим работает целая команда очень серьезных людей. ШТЛ одна из многочисленных программ центра, с которой собственно и началась наша новая жизнь в Центре Мейерхольда. В какой-то момент мы поняли, что театр -многослойное универсальное художественное пространство, где границы компетенций между участвующими в этих самых творческих процессах людьми, могут быть более тонкими. Художники-гуманитарии пробовали составлять сметы, а продюсеры-экономисты учились писать пьесы. Знание об уникальности профессий театрального дела обрело другое понимание и значение. Взрывалось и расширялось сознание каждого участвующего, мы сами изменяли представление друг друга о восприятии и мышлении, творчестве и организации. Обогащали себя экономическим, художественным, техническим способом мышления. Ведь в театр приходят люди, желающие созидания и творчества, и нам важно было найти мотивации и механизмы, объединяющие эти желания в единое целое и работающие уже совершенно в ином понимании значения театральной практики. Вот тогда и открывалась возможность осознать и сформулировать миссию ТЕАТРА. Современный театр – сложно организационный творческий механизм. Здесь происходят самые важные профессиональные и человеческие процессы. Одно из сегодняшних наших важных достижений - новые способы работы со зрительской аудиторией. Зритель тоже приходит в театр за творчеством и нуждается в особом общении и подготовке к творческой реализации. И не только к новому восприятию театрального языка, но и к новому способу коммуникации сцены и зала. В театр - это еще и модель мира.


-Какой он, современный театр?

- Театр, который рождается на наших глазах, здесь и сейчас. Театр - искусство, существующее во времени. Мир в ХХI веке бесконечно меняет свой облик, и возможности и задачи театрального искусства также естественно меняются. С всеобщим погружением в интернет-пространство бесконечно изменяются коммуникативные возможности, межличностное общение приобретает совершенно иное значение. Любую информацию и услугу можно получить, не выходя из дома. Такие глобальные перемены в жизнеустройстве делают театр совершенно особенным местом, неким уникальным гуманитарным оазисом, в котором могут работать иные законы. Театр – это место сложной и кропотливой духовной работы. Это не место потребления, а место обмена тонкими человеческими энергиями. Там, где можно реализовать творческие потребности, где рождаются простые человеческие смыслы и чувства. Отношение театра и общества изменилось. За что платит человек, приходящий в театр?! За право участвовать и творить. Театр, провозгласил Станиславский, - искусство коллективное, и рождается он только в тесном взаимодействии и общении. Современный театр – это тонкая гуманитарная связь между человеком и миром. Это важная встреча актера и зрителя, которая реализуется лишь при взаимной потребности. Чтобы это состоялось, и театр и зритель должны тщательно готовится, пробовать что-то изменить в своем отношении друг к другу.

- Вы давно и много работаете с Иваном Вырыпаевым. Что вас так привлекает в его текстах?

- Привлекает?! Красота той реальности, из которой складываются слова его текстов. Игра воображения, в которой есть ЧТО-ТО еще, кроме самой этой игры. Если удается посвятить зрителя в такую игру, то он уже сам выберет свою партию: персонажа, автора или артиста в своем "внутреннем театре". Театр Вырыпаева разыгрывается не на сцене, в глубинах нашего зрительского воображения. Все тексты Ивана - это как будто продолжение начатого давно-давно разговора о нашем несовершенном мире, про "меня" -человека, проживающего свою жизнь. Много лет назад начался этот наш, по сути, не заканчивающийся диалог. Нам выпало общее театральное взросление. Мое, может, запоздалое и совсем не безмятежное, но счастливое. Когда-то давно удалось сформулировать простое, но очень важное качественное отличие того театра, о котором мы с Иваном мечтали. Это театр не ДЛЯ людей, а ПРО людей. Про нас, про людей, проживающих в этом мире, про это и наша новая работа "Солнечная линия", которая будет представлена в Тель-Авиве.

- В "Солнечной линии" герои, выясняя отношения, ругаются матом. Как в России, после принятия закона, запрещающего использовать нецензурную лексику, разрешили поставить такой спектакль?

- Мы исполняем художественное произведение, в котором ненормативная лексика используется не как ругательство, а как важная неотъемлемая часть богатейшего русского языка. Мы сохраняем эту целостность. Поэтому нет и речи о том, что мы что-то нарушаем. В этом нет ни капли желания эпатажа и провокации зрителя, и нет желания выглядеть оригинальными и вычурными. Это язык героев, на котором держится и от которого зависит вся структура пьесы. Это невозможно нарушить. Текст нельзя лишать оригинальной особенности, иначе все потеряет первозданный смысл.


- А как московская публика реагирует? Кто он – ваш зритель?

- Понятие "своего зрителя" когда-то мне казалось недостижимым. Ведь ходят зрители - и уже хорошо, главное, что ходят, голосуют ногами, как говорит Олег Павлович Табаков. А теперь понимаю, как это важно понятие "наш зритель". В МХТе – один зритель, в Гоголь-центре – другой, в театре Наций – третий. А у нас в Центре Мейерхольда – свой. Иногда, сидя в каком-нибудь театре, понимаю, что к нам такие зрители не ходят. У нашего театра иная аудитория. И это какие-то особенные, сосредоточенные, порой эмоциональные, но серьезные и доброжелательные люди. У них особый взгляд, по-моему, они ищут реализации своего творчества, не упрощают отношения к этому миру, но и не усложняют его. Они - с большим чувством юмора и не боятся отвечать на вопросы, возникающие в их жизни. Они приходят в театр не только получить что-то, но и отдать, им есть, чем поделиться. Мне кажется, что наши зрители -самое большое достояние за пять лет нашей работы в центре им. Мейерхольда.

- Почему вы редко обращаетесь к классике и предпочитаете современных авторов?

Классика - это более ответственно, что ли, более сложно. Любое классическое произведение имеет свой исторический театральный контекст, и трудно быть от него свободным. Быть свободным и так не всегда получается. Очень много "великих спектаклей-идолов", которые по-прежнему на меня действуют и закрывают мое собственное знание. А может, мне просто не хватает смелости. Я труслив и тщеславен. Быть первым постановщиком пьесы современного автора, наверное, проще чем в тысячный раз приниматься за классический текст. Есть какой-то страх почувствовать себя несвободным, страх, что контакт не состоится, что мой роман с автором не будет таким же безусловным, как у великого режиссера-предшественника. С современными авторами чувствуешь себя свободнее, хотя заслужить право с ними общаться и их ставить – не просто. Театр – это роман, какая-то бесконечная изломанная любовь.

Спектакль в постановке Виктора Рыжакова "Солнечная линия", номинированный на премию "Золотая маска", израильские театралы смогут увидеть 5 мая в рамках Международного фестиваля Jaffa Fest.

Дополнительная информация и заказ билетов: https://gesher.smarticket.co.il/ru/Jaffa_Fest
и по телефону: 03-5157000

Справка:

Виктор Рыжаков - режиссер, педагог школы-студии МХАТ, профессор, лауреат премии Станиславского "За вклад в театральную педагогику".
Учился в Театральном училище им. Б. В. Щукина и аспирантуре Российской академии театрального искусства (ГИТИС).

С 1991 г. по 2001 гг. служил в Московском Театре Юного Зрителя под руководством учителей Г. Н. Яновской и К. М. Гинкаса.

С 1995 по 2001 г. - художественный руководитель-директор Театра драмы и комедии на Камчатке.

С 2001 г. - режиссер-педагог Школы-Студии МХАТ, руководитель актерской мастерской,

С 2002 г. — один из учредителей и директор Театрального фестиваля имени А. М. Володина "Пять вечеров" в Санкт-Петербурге.

С 2011 г. - руководитель режиссерской мастерской международной магистратуры Школе-студии МХАТ при Центре имени Вс. Мейерхольда

С сентября 2012 г. - художественный руководитель-директор Центра им. Вс. Мейерхольда.

Многие годы работает в творческом содружестве с Иваном Вырыпаевым. Ставит спектакли по его пьесам "Кислород", "Бытие № 2", "Июль", (Театра "Практика" и Театр.doc), "Валентинов день" (центр на Страстном), "Город, где Я" (Торунь, Польша), "Пьяные" (Дюссельдорф), "Иллюзии", "DreamWorks" (МХТ им. А. П. Чехова), "Солнечная линия" (Центр им. Мейерхольда). А также: "Сорок первый. Opus Post.", "Прокляты и убиты", "С любимыми не расставайтесь" ( МХТ им. Чехова) , "Рыдания" (театр "Практика"); "Пять вечеров" (театр "Мастерская Петра Фоменко"); "Маленькие трагедии Пушкина" (театр "Сатирикон"); "Боги пали и нет больше спасения", "Саша, вынеси мусор" (ЦИМ); "Горе от ума" и "#гогольревизор", "МыкарамазоВы" (Школа-студия МХАТ); "Игры на задворках" (Эстонский национальный драматический театр); "Парикмахерша" по пьесе Сергея Медведева, "На дне", (Венгерский Национальный театр); "По-Чехову. Три сестры" ("Июльансамбль"); опера Верди "Аида" (Будапешт), "Война и мир Толстого" ( БДТ им. Товстоногова), "Оптимистическая трагедия. Прощальный бал" (Александринский театр)

Лауреат многочисленных российских и зарубежных театральных премий, в том числе: гран-при международного фестиваля "Контакт", Торунь (Польша); лучшая режиссерская работа - Польский новый театр; Национальная премия "Золотая маска"; многократный лауреат гран-при фестивалей "Новая драма"; главная премия Всевенгерского театрального фестиваля Post в номинации "Лучший спектакль"; гран-при фестиваля театра и кино о современности "Трекстура"; многократный лауреат премии Благотворительного фонда Олега Табакова, Лауреат международной премии Станиславского, премии Михаила Царёва и др.