Сергей Захаров: смысл жизни – в самой жизни

Жизнь щедро одарила певца Сергея Захарова талантом, красотой, счастьем в семье, творческим долголетием. Но при этом его нельзя назвать баловнем судьбы - были у Народного артиста России Захарова и очень трудные ситуации, из которых он вышел с честью и достоинством, как и подобает мужчине.

Его бархатный баритон, который невозможно ни с чем перепутать, по-прежнему звучит глубоко и завораживающе. Сергей Захаров выступил в 43 странах мира, где разная публика с одинаковым восторгом аплодировала его голосу и безукоризненному вкусу

- Сергей Георгиевич, когда вы в последний раз были в Израиле?

- Три года назад. Это были очень хорошие гастроли, десять концертов, все аншлаги. Когда они закончились, организаторы подарили мне красивое панно с надписью: "За победу над Израилем в гастрольном туре 2011 года".

- Вы и до этого приезжали в нашу страну?

- Я был в Израиле четырежды, давал концерты во многих городах, и всегда они проходили успешно.

- Артистов, которые к нам приезжают, всегда спрашивают, отличается ли израильская публика от зрителей в других странах. Каковы ваши наблюдения по этому поводу?

- Мне есть с чем сравнивать, и я вот что скажу: в Израиле я стараюсь работать в эстетике советского периода. Имеется в виду высокий образец поведения на сцене, на первом плане – стихи, глубокое проникновение в содержание. Я стараюсь включать в репертуар произведения, вместе с которыми росли и взрослели мои слушатели, сейчас живущие в Израиле. Им приятно – это ностальгия, нахлынувшие сентиментальные чувства. Многие зрители, сидящие в зале, слушают меня со слезой… Они словно окунаются в прежнюю жизнь, в нашу общую молодость. Мой репертуар будит в них воспоминания. Современную музыку я стараюсь в программу не включать, она не находит отклика у тех людей, которые пришли на концерт, а то, что они хотят слышать – далеко не худшие образцы.

- Для Израиля, Германии, Соединенных Штатов у вас разные программы, или эмигранты везде одинаковые?

- Я привожу разный репертуар, но он выдержан в одном стиле. У молодых другие герои, они воспитаны на другой музыке, а ко мне на концерты приходит среднее и старшее поколение – бывший наш народ, люди, с которыми мы много лет жили рядом.

- Вы встречали на гастролях людей из своей прошлой жизни?

- Моя юность прошла в страшно секретном месте – на космодроме Байконур. Оказывается, в Израиле живет очень много бывших военных, выходцев с Байконура. Эти люди приходили на мои концерты, и выяснилось, что они знают моего папу, мою маму… Когда они пришли ко мне за кулисы в первый раз и сказали, что представляют сообщество бывших байконурцев, я был в шоке: раньше, чтобы приехать к родственникам на Байконур, приходилось полгода ждать допуска. А тем, кто хотя бы однажды побывал на Байконуре, выехать за границу, даже в составе дружественной делегации, было совершенно невозможно. И вдруг я узнал, что не только в Израиле, но и в Америке, и в Германии есть байконурские землячества. Причем это офицеры, занимавшие самые секретные должности, специалисты по космическому топливу, двигателям, электронике. Среди них бывшие полковники, подполковники – серьезные люди. Представляете, насколько изменился мир! Еще в Израиле живет поэт Виктор Гин, мы с ним встречались, когда я приезжал с гастролями. В советское время я спел много песен на его стихи.

- Сергей Георгиевич, вы приезжаете с аккомпаниатором Александром Каганом. Давно вместе работаете?

- Пианист Александр Каган – мой бессменный аккомпаниатор уже двадцать два года. Он Заслуженный артист России, лауреат трех международных конкурсов, в двух Каган выступал как концертмейстер, в третьем – как пианист. На прошлых гастролях, в 2011-м, Александр очень понравился израильской публике, его вызывали на бис, зрители устроили Кагану овацию.

- Более двадцати лет вместе – это солидный стаж. Что вас связало друг с другом?

- Аккомпаниатор – это и оркестр, и дирижер в одном лице. У нас с Александром Григорьевичем одинаковое понимание музыки, одна и та же музыкальная школа – петербургская. Он очень хорошо меня слышит. Я могу импровизировать, в зависимости от настроения публики, от моего настроения – мне нужно обязательно подложить под песню, арию или романс что-то из своего пережитого. И я всегда уверен, что мой аккомпаниатор чувствует то же самое. У него на пюпитре стоят не ноты, а стихи, которые я пою, и он играет то, что я хочу спеть именно в этот момент.

- Ваше выступление – всякий раз импровизация?

- Каждый концерт не похож на предыдущий и отличается от того, который будет завтра. Всякий раз другое настроение, другая публика. Где-то зал совсем "холодный", и его нужно растормошить, разогреть, а где-то зрители начинают сопереживать уже с первой песни, и мне нужно их даже немного успокоить, чтобы эмоций хватило. Я чувствую настроение публики еще до начала концерта, по шуму в зале. Прислушиваюсь – и знаю, с какого произведения начинать. Если тихо, значит, нужно вначале спеть что-то нейтральное и постепенно довести публику до нужного состояния. А если публика радостно шумит, то можно сразу начинать с чего-то большого, яркого, ожидаемого. Бывает, что зрители приходят на концерт с недоверием: что он нам покажет, не напрасно ли я потратил деньги на билет, окупятся ли они, получим ли мы удовольствие, которое планировали? Я должен уловить, что происходит в зале, и начать концерт именно для людей, которые пришли сегодня, но привести к одному результату – к абсолютному успеху. Быть может, это звучит немного самонадеянно, но мои слова основаны на опыте.

- То есть программа вашего концерта складывается в ходе выступления?

- Да, я складываю картинку каждый раз по-разному. Как правило, концерт состоит из четырех-пяти блоков, и эти блоки, если нужно, я переставляю. Как в старой игре "пятнашки" - один на место другого. Программа, которую я везу в Израиль в этом году, называется "Прикосновение любви", так решили продюсеры. А для себя я ее называю "Песни моей юности". Это рабочее название, из него можно понять, что публика услышит песни своей молодости. Они разные – грустные и веселые, трогательные и задорные. Эти песни объединяет время, когда мы были молодыми…

- …и чушь прекрасную несли. Сергей Георгиевич, читая ваши интервью и разговаривая с вами, ощущаешь, насколько вы спокойный, уравновешенный человек. Как вам удается оставаться таким в суматошных буднях?

- Во-первых, потому что никогда в жизни я никого не расталкивал локтями. Я не пользовался ничьей благосклонностью, чтобы добиться успеха. Делал только то, что умею. Сцена сама все расставляет по своим местам. Ты можешь быть четырежды народным артистом, но публика сразу все понимает. Мое дело – работать с максимальной отдачей.

- Вы говорите о работе, а как вам удается сбалансировать свое внутреннее состояние и настроение в обычной жизни? В чем вы видите ее смысл?


- В чем для меня смысл? Где-то лет в 35 я сформулировал: смысл жизни – в самой жизни. Я никогда не скандалю, никогда не возмущаюсь, потому что по сравнению с самой жизнью это пустяки. То, что мы появились на свет – чудо, которое могло не случиться. Все неурядицы, зависть, ссоры не имеют никакого значения. Нужно просто, чтобы жизнь была… Причем здоровой. Я веду очень здоровый образ жизни: не ем мясо, предпочитаю рыбу и овощи.

- А какое блюдо вы любите больше всего?

- В Израиле есть гречневая каша?

- Есть!

- Вот мое самое любимое блюдо. Если гречневую кашу можно заказать в ресторане, когда мы будем в Израиле, я обязательно это сделаю. Каждое утро я занимаюсь гимнастикой у-шу и на протяжении уже тридцати лет обливаюсь по утрам ледяной водой, а зимой моржую, купаюсь в озере. После купания как будто рождаешься заново. Вода смывает весь негатив, к тебе не прикасаются дурные мысли, ты не вспылишь, не будешь обижаться. Ледяная вода не только приводит в порядок нервную систему, а стабилизирует весь организм.

- А как же ледяная вода – и голос? Певцы так берегут горло, кутают шарфом…


- Тот, кто бережет, тот и мучается. Организм нужно закалять. Я совершенно спокойно ем мороженое, пью холодную воду. Просыпаюсь и выпиваю чашку чистой ледяной воды в любое время года, французской или нашей российской. А еще на этой воде я завариваю вкусный зеленый чай.

- Наверное, вашему состоянию духа способствует еще и то, что вы живете не в городе?

- Уже двадцать пять лет мы живем в пригороде Петербурга Зеленогорске, на Карельском перешейке. Там есть большой участок, им командует наша садовница, а мы у нее в подмастерьях. В саду огромное количество самых разных цветов, много травы, овощей. А еще я очень люблю хвойные деревья, на участке растут пихты, голубые ели. Замечательно все растет, хотя требует постоянного ухода, постоянной работы.

- Сергей Георгиевич, возвращаясь к предстоящим гастролям: что вы любите петь больше всего? Что доставляет вам подлинное удовольствие?


- Все люблю, и это правда. Главное, чтобы были хорошие стихи. А если они положены на хорошую музыку, чего еще желать? Музыка должна быть яркой, искрометной, оптимистичной! Я люблю народную лирику, оперные и опереточные арии. У меня есть большая программа романсов: петербургских, классических, старинных, я с удовольствием их исполняю. Люблю программу, посвященную моему другу Муслиму Магомаеву. Сейчас я готовлю песни еще одного прекрасного певца – Юрия Гуляева. Работы непочатый край, было бы здоровье.

Сергей Захаров:

1974 – 1 премия конкурса "Золотой Орфей" (Болгария)
1974 – 1 премия конкурса в Дрездене (Германия)
1975 – 1 премия конкурса в Сопоте (Польша)
1976 – 1 премия конкурса "Братиславская лира" (Чехословакия)
1988 – звание Заслуженного артиста РСФСР
1996 – звание Народного артиста России
1998 – орден ЮНЕСКО "За приумножение добра на Земле"
2000 – орден Дружбы
2013 – орден "Звезда славы Отечества"
2014 – премия РМА (Российской Муниципальной Академии) за высокохудожественное исполнение вокальных произведений советских и российских композиторов.

Победитель международных конкурсов в Аргентине ("Золотой соловей") и в Японии.
Пять лет подряд почетный гость международного фестиваля "Славянский базар", неоднократный участник международных фестивалей "Романсиада" и "Золотой шлягер".
Президент культурного фонда "Северная звезда".
Патрон Международного фестиваля русской песни Великобритании с 2011 года.

Римма Осипенко