Последнее средство
Выборы и заложники! С такими лозунгами люди выходят на улицу. Этих людей все больше, и среди них не только те, кто полгода назад протестовал против судебной реформы и правого правительства. Это израильтяне самых разных взглядов и убеждений, уставшие от мучительно затянувшейся неопределенности. Война продолжается, и конца ей нет, результатов тоже, и кто сказал, что она вообще когда-нибудь закончится, тем более с каким-то результатом? Чем дальше, тем сильнее подозрение, что власти намеренно затягивают военное положение, чтобы подольше оставаться в своих креслах и отодвинуть расследование о причинах 7 октября либо вовсе его избежать. Тем временем жизнь дорожает, экономика сдувается, антисемитизм в мире растет, а в Газе погибают наши военные и по-прежнему томятся похищенные. В Израиле почти никто уже не верит в победу, о которой пафосно твердит Биби, точнее, в возможность разбить, уничтожить ХАМАС и террор в целом, сделать Газу безопасной зоной. Единственная ясная цель – освобождение заложников, и пусть уходит правительство, которое не может или не хочет этого добиться.
Могут ли уличные протесты привести страну к выборам? Трудно припомнить подобный прецедент в нашей стране. К сожалению, у народа нет никаких рычагов воздействия на своих избранников в середине каденции, и власть имущим достаточно закрыть окна, чтобы не слышать крики с улицы. Разве что кто-то из действующих политиков в составе коалиции поддастся протестным настроениям (или решит использовать их в своих интересах) и обрушит правительство. Теоретически, такое может произойти и сейчас, но при соблюдении трех условий. Первое: протесты обретут действительно всенародный размах; второе: потенциальные выгодоприобретатели отставки кабинета будут набирать высокие рейтинги в опросах; наконец, третье, специфическое для нашего времени условие: эти выгодоприобретатели должны быть уверены, что их не затронут обвинения в трагедии 7 октября.
Те, кто сегодня способен привести правительство к отставке, внимательно наблюдают за улицей, еще пристальнее – за опросами, и… молчат.
Но допустим, случилось то, чего требует возмущенная толпа: кабинет ушел в отставку, новые выборы будут проведены еще до конца войну. Что дальше? Кого мы будем выбирать? У нас есть кандидаты, не замешанные в прежних интригах и не совершившие роковых ошибок в сфере безопасности? Есть на политическом горизонте новые силы, которые успеют организоваться, заявить о себе, провести убедительную предвыборную кампанию? Есть новые способы выдвижения кандидатов, чтобы мы могли контролировать, за кого голосуем, или обновленная, более продвинутая процедура самих выборов, которая позволит усовершенствовать политическую систему?
Увы, ничего такого нет. А значит, выборы пройдут по привычной схеме, со старыми, преимущественно грязными предвыборными технологиями. С почти стопроцентной вероятностью мы получим тот же Кнессет - вид сбоку, то есть в прежнем составе со слегка измененными пропорциями. Более того, совсем не исключено, что победителем снова окажется Нетаниягу, которого так мечтают сменить протестующие. Он-то, как никто, умеет обернуть любую ситуацию в свою пользу. Если он почувствует, что сила на его стороне, то сам спровоцирует досрочные выборы и снова, с еще более высокой легитимацией, займет место верховного правителя. Этот вариант вероятен еще и потому, что во время войны большинство избирателей скорее проголосует за правый лагерь, при всех своих к нему претензиях, а у правого лагеря пока нет другого общепризнанного лидера. В этом случае протестующей улице, которая вряд ли представляет большинство, уже нечего будет требовать; как говорится, за что боролись…
На самом деле, люди, которые сегодня настаивают на выборах, это понимают. Их призывы к смене власти – от отчаяния, от стремления сделать хоть что-то, чтобы их услышали за стенами правительственных зданий и узких кабинетов. Выборы – это последнее средство, к которому прибегает народ Израиля. Оно же – единственное и, к сожалению, почти не работающее. У него только один реальный смысл: напомнить правящей верхушке, что ее власть не вечна и зависит от общества. Но и эта функция выборов сомнительна, потому что у нас нет закона, ограничивающего число каденций для главы правительства.
Кто будет проводить новые законы? Наверняка не те министры и депутаты, которые прочно сидят на этом суку и не враги себе, чтобы его рубить. А без обновленной выборной системы мы никогда не увидим в Кнессете и правительстве других политиков, тех, кто способен услышать голос народа без многотысячных демонстраций и горящих покрышек. Получается замкнутый круг, и если появится возможность разорвать его именно во время войны, то это будет либо однозначная, триумфальная победа, либо болезненное поражение, как в войне Судного дня. На первое трудно рассчитывать, а о втором страшно даже думать.