Что не так с генералами?
Последняя каденция Бени Ганца стала не только его личным фиаско, но и одним из многих, уже привычных провалов бывших главнокомандующих в большой политике. Изначально казалось, что движение, во главе которого стоят сразу три известных генерала, должна стать мощной боевой единицей. Но партия бесславно распалась, а генералы разбежались по углам, проявив в лучшем случае слабохарактерность, а в худшем, то есть в случае Ганца, откровенное двуличие.
Как ни странно, эти события не повлияли на наш пиетет по отношению к высшим армейским чинам, стремящимся к власти, как не изменили и мечты многих отставных военных о политической карьере. Партии по-прежнему рады отдать такому кандидату проходное место, а избиратели – проголосовать за него. За редким исключением, такой выбор приносит одни разочарования.
Что же не так с генералами? И что не так с нами?
Пересаживание с поста главнокомандующего в кресло политика – израильская традиция. Достаточно сказать, что только из девяти последних «раматкалей» семеро пошли в политику. Однако за всю историю страны мало кто оставил по себе хорошую память, а многие фигуры до сих пор вызывают споры.
В отличие от большинства политических деятелей, недавний главнокомандующий может начать свой карьерный путь не с рядовых постов, а с самого верха – из Генштаба попасть прямо в резиденцию премьер-министра. В другой стране такое было бы немыслимо. У нас же генерал в отставке может не только возглавить партию (как созданную им самим, так и давно существующую), но и вывести ее в лидеры. Это объясняется, во-первых, огромной ролью, которую играют в нашей жизни армия и военные, а во-вторых, доверием, которое испытывают израильтяне к армейскому командованию. Принято считать, что бывший командир всегда прям, честен, смел, что он патриот и будет стоять на страже безопасности государства. Что происходит с этими людьми, когда они снимают военную форму? Почему «ястребы» превращаются в «голубей», а бесстрашные правдолюбы – в лицемерных карьеристов? Это по-прежнему загадка без ответа.
Часто такие метаморфозы объясняют отсутствием политического опыта. Но даже люди с богатой политической биографией, вроде Рабина и Шарона, резко менялись, встав во главе правительства. К сожалению, эти истории никого ничему не научили, как, очевидно, не научит и судьба трех генералов из уходящей в небытие «Кахоль Лаван».
Ганц, разваливший свою партию, изменивший всем предвыборным обещаниям, вступивший в союз со своим соперником и целый год потакавший ему ради ротации, похоже, отыграл свою роль. Его бывший партнер Габи Ашкенази ушел в тень, вроде бы разочаровавшись в политике, но не исключено, что просто ждет выгодного предложения, чтобы вернуться. Самый опытный из них, Моше Яалон, вечный перебежчик справа налево и обратно, выходит из-под крыла Лапида и создает собственное движение. Рядом с собой он хочет видеть Гади Айзенкота, еще одного генерала, которому журналисты предсказывают большое будущее в политике.
Что бы ни происходило, генералы остаются желанными гостями в предвыборных списках. Правые видят в них символ гарантии неделимости страны, как будто не было ни Рабина с «Осло», ни Шарона с его размежеванием, ни Барака, едва не отдавшего Арафату половину Иерусалима. Центристы рассчитывают, что фигура бывшего главкома поможет увести часть голосов у правых. Даже МЕРЕЦ не прочь обзавестись своим генералом, чтобы показать, что левые тоже заботятся о безопасности. А кроме того, хотя об этом предпочитают не рассказывать избирателям, у бывшего армейского начальника всегда есть обширные связи, влияние, группы поддержки, одним словом – солидный предвыборный капитал. Так что высший офицер в предвыборном списке – это не свадебный генерал, как принято говорить, а скорее невеста с приданым.
Приоритет, который оказывается в политике военным, настолько явный, что в 2005 году даже был принят закон о двухлетнем карантине для отставных генералов – перерыв, раньше которого они не могут занимать выборные должности. Таким образом гражданские политические деятели защищают себя от неравной конкуренции. Сами генералы считают такой срок несправедливым, ведь он мешает им «приносить пользу стране», как называют у нас политическую карьеру.
Многие высшие офицеры искренне считают, что они и только они способны спасти страну от всех ее бед, и так же искренне не понимают, что командование армией и ведение войны сильно отличается от политической деятельности с ее искушениями, интригами и испытаниями на прочность. Отчасти в этом виновато само израильское общество со своим пиететом по отношению к военным. Мы выдаем им кредит доверия, которое они чаще всего не могут оправдать; вручаем им власть, которой они не умеют распоряжаться. Если мы перестанем преподносить генералам наши голоса на блюдечке, они сами поймут, что им нужно трезво оценивать свои возможности и не считать политику необременительным, престижным и прибыльным занятием для военного пенсионера.
Автор//: Ира Коган